С "чудесным" праздником всех! Всем розовые очки, детям морожное и иллюзию чуда! Взрослым бутылку пива и дебильную мысль "все будет хорошо"!
Одеваем розовые очки и гуд бай крыша!!!!!

@темы: Мысли вслух

---

Хорошая новость - всех игровых персов спасли.
Плохая новость - заложники в аэропорту погибли.
Хорошая новость - Витторию спас Винделанд.
Плохая новость - Виттории проводить сегодня Совет.
Хорошая новость - Вантасель будет рядом...
Плохие новости - Миклош собирается сделать все, что бы распустили Совет, Виктор думает, что так и будет, Грейганны будут рвать и метать, Даханавары вообще не пойми, что будут думать, Асиманы тоже будут ядом брызгать, Легиаментиа вообще не понятно куда подевались, даже Вьесчи верить нельзя! Ведь именно они не уберегли Белова! Про Кадаверциан вообще не понятно..кто их знает этих некромантов?...На фери конечно можно и не подумать...но в тихом омуте черти водятся....
И главным становится один вопрос - кому может доверять Виттория? И второй вопрос, как не провалить Совет и спасти отца?....

Ппц....

@темы: Рол, Мысли вслух

---

Иногда нужно засунуть свою гордость в жопу, что бы просто сказать "Спаси меня"

@темы: Мысли вслух

---

сегодня вдруг поняла...что ненавижу Герду. Не ассоциацию, а именно Герду. Кай..как ты мог предать снежную?...
Герда дура....

@темы: идиотизм, глупость, озарение, Мысли вслух

---

Готовлюсь на футбол

Я говорила, что Нютик привезла фанатские песни?
Вот я их и разучиваю) Пугая соседей)))) Вы хоть слышали какие у армейских фанатов песни?...

раз бомбежка, два бомбежка, нету рощицы..раз атака, два атака...нет селения..уничтожим кореное население!!!!
Раз убийство, два убийство - демократия! Мы армейские фанаты, мы каратели!!!!!

@темы: Мысли вслух

---

ничего не хочу...холодно....

@музыка: Брежнева - Я не играю

@темы: Мысли вслух

---

И все как всегда..курю, пью и ругаюсь матом...и плачу под фортепиано....

@темы: Мысли вслух

---

Внутри себя я танцую

Красивая женщина не может быть глупой, потому что умная женщина никогда не позволит себе быть некрасивой.

Новый год веселый праздник. Чем ближе каникулы, тем смешней становятся люди вокруг. Вроде взрослые мальчишки, а бегают по двору и играют в снежки. Смех, снежинки и блестящие кристалики растаевшего снега в волосах. Елки, которые профессора наряжают в Большом Зале, запах хвои в коридорах, подарки которые ребята заворачивают в шелестящую обертку. И настроение такое...словно ожидание какого-то чуда.
Нарцисса нелюбила холод. Она его ненавидела. Едва какой-нибудь сквозняк, девушка хмурила бровки, и, если это происходило в кругу родных, капризно просила убрать ветер. А потому для нее Новый год был связан прежде всего с холодом, а не с подарками и всеобщим весельем. Нет, получать подарки Нарси любила. Но поскольку она была капризной особой, она любила получать красивые подарки. А еще девушка любила заключенные в шар снежинки. Порабащенный холод, - так она всегда их звала. Она любила и могла часами смотреть, как эти снежинки кружаться и падают. Смотреть разумеется в тепле.
Единственное, что мирило Нарциссу с холодом Нового года это был бал. Бал не дома, а именно в Хогвартсе. Наверное именно поэтому девушка неизменно приежала домой после него.
Для нее бал всегда начинался со своего рода ритуала-приготовления к нему. Задолго до самого бала девушка выбирала платье, оно обязательно должно было подчеркивать все ее достоинства. А поскольку у Нарциссы были исключительно достоинства, выбор платья всегда затягивался. Но в один прекрасный момент она находила именно то, что искала.
В этом году девушка выбрала платье холодного белого цвета. Почти перед самым балом мать прислала ей маску к нему и накидку ручной работы. Спасибо, мама. Ты знаешь, чем угодить своей дочери, - улыбнулась Цисси, рассматривая накидку на плечи. Белый бархат, оттороченный мехом. То, что нужно было мисс Блэк для завершения образа.
Волосы девушка подняла наверх, заколов бриллиантовой заколкой. Благо, Блэки могли позволить себе такую роскошь. Нарцисса оставила лишь один локон, она спускался на грудь девушки и сверкал платиновой белизной.
На безымянный палец правой руки девушка одела одно единственное колечко. Оно смотрелось простенько, но настоящий бриллиант говорил в пользу этого кольца.
Макияж был легким. Нарцисса почти не пользовалась косметикой, ей этого не требовалось. Она лишь нанесла немного белых теней и подкрасила едва губы.
Последний взгляд на себя в зеркало и, надев маску, девушка вышла в гостинную.
- Снежная королева...- шепот откуда-то справо от нее. Да, Нарцисса умела приковывать к себе взгляды. Аккуратные шаги по направлению к своему кавалеру. Для юной Блэк не было важно с кем она пойдет на бал. Ее кавалер не должн был даже пытаться затмить ее саму. Наверное, именно потому Цисси неизменно старалась пойти на бал с Регулусом или Северусом. Один ее брат, другой лучший друг. Два человека, которые были близки для девушки. В этом году она выбрала Регулуса. Не смотря на то, что Северус заканчивал в этом году школу. Просто Северус в последнее время стал очень скрытным и угрюмым. А юной слизеринке хотелось веселья. Потому она и договорилась с братом, что он сопровождает ее до Зала, а там каждый угоден делать все, что душа пожелает.
В этом году Зал был украшен как-то по особенному. Огромные елки искрились и сверкали. Сосульки завораживали своей холодностью, а свечи светили как-то приглушенно, создавая неяркий свет. Который сулил загадку и тайну.
Нарцисса и Регулус вошли в Зал. И вновь традиционные десять минут, после которых единственный танец с братом и они свободны поступать по своему усмотрению.
Еще два танца с капитаном команды Райвенкло и с сокурсником слизеринцем, и девушка отошла в сторону, отклонив следующее приглашение с холодной вежливой улыбкой. Взгляд пробежал по толпе, выхватывая знакомые силуэты.

Многогранная снежинка плавно опускается на вытянутую руку. Черный шелк ткани оттеняет каждый орнамент зимней красавицы. Холод кожи надолго задерживает ее перед собой. Прежде, чем ослепительно-белое, ни на что не похожее произведение искусства рук самой природы начинает медленно исчезать. Тает, тает, тает...
Пока на перчатках не остается обычная, немного мутная капля воды.
Юноша крепко сжимает пальцы в кулак и протяжно выдыхает нагретый кислород вверх, навстречу небу.

Зима. Декабрь. Бал.
Вот такими тремя словами он мог описать то самое шикарное и пышное празднество, которое устроили в Большом зале учителя и ученики. Была слышна мелодичная музыка, кокетливый смех девиц в шикарных платьях, был слышен стук невысоких, устойчивых каблуков сильного пола.
Стоя на небольшом, пустом участке возле центрального входа замка Хогвартс, Антонин сквозь сомкнутые веки смотрел на мрачные тучи, что проплывали над головой массивными фигурами и скрывались за остроконечными шпилями школы. На лицо мерно падал снег, щекотал губы быстрым, холодным поцелуем и умирал от жара человеческой кожи.
Это был последний бал. Его последний бал, после которого он будет обязан забыть всё, что копил и хранил в памяти долгие годы. Он забудет детские ссоры между факультетами. Забудет нелепые стычки, отдающие дешевым пафосом и желанием как можно быстрее вырасти. Забудет редкие перемирия за бутылкой огневиски в выручай-комнате, когда Гриффиндор и Слизерин жали друг другу руки и дружески ударяли по плечам. Забудет лица. Голоса. Улыбки. Но что было самым страшным — ему придется забыть себя. Порой сентиментального, порой сочувствующего, понимающего. Того, кому просто приходилось держать марку «стального, непоколебимого характера», держать статус рода. И будущего, который этот род приписал ему еще с рождения.

Выдох переходит в хриплый стон, а рука в перчатке прижимается к глазам. Ноги ослабли,и молодой человек падает на колени в снег.
Но он просто не мог... Не имел права сожалеть о том, что случится через несколько часов. Свой крест он так же выбирал самостоятельно, и, посему, никого и никогда не смог бы винить. Мир таков, каким мы сделали его сами, и это только твой выбор — быть пешкой под руководством короля-деспота или встать от него по правую или левую руку в должности полководца.
Рука обвисает плетью и оставляет на снегу причудливый, неровный отпечаток ладони. Пальцы сжимают меж собой снег, преобразуя его в тонкие, холодные полосы. Склоненная набок голова, будто бы впервые и с интересом изучающая это действие.
Вот обычные снежинки уже превратились в своеобразный стебель, рядом — два длинных лепестка, несколько шипов по длинне ножки.
Со слабой тенью улыбки Антонин достал из внутреннего кармана утепленной мантии волшебную палочку, закручивая по спирали воздух вокруг нее.
- Nix Firmitas, - Сорвалось с побелевших от холода губ, и снег стал твердым, как камень, образуя лепесток за лепестком вокруг стебля будущего цветка.
Прошла как будто целая вечность наедине с самим собой. Слизеринец поднялся на ноги, отряхивая успевший осыпать его спину снег небрежным движением руки в сторону. Последний взгляд на расчищающееся от туч небо. Кажется, какая-то особо яркая звезда подмигнула именно ему. Усмешка, и уверенные, скользящие шаги в сторону главного входа. Большой и указательный пальцы левой руки осторожно покручивали стебель ледяной розы.

Стоило дверям, ведущим в Большой зал распахнуться, как на него повеяли тысячи ароматов: по-праздничному накрытый фуршетный стол; холодные, сладкие, терпкие, восточные... таке разные запахи парфюма, исходящие от каждой шеи и ключицы; запах еловых ветвей; парафина... Втянув в себя праздничную атмосферу, Долохов остановился возле свободного места у стола сокурсников, одарил их незадачливым, молчаливым кивком и отбросил на стул зимнюю мантию, из которой предварительно извлек темно-зеленую, уходящую в черный маску-половину на верхнюю часть лица.
С волос по-прежнему продолжали скатываться редкие капли еще когда-то снега, а температура тела никак не хотела возвращаться, оставляя своего хозяина пребывать в легком мандраже. Пусть он никогда и не отличался температурой, выше 36ти градусов, пусть его руки всегда были болезненно-холодными... Сейчас это было совершенно по-другому. По-особенному. Холодно.
Маска закрепилась на лице одним ловким движением, пока слизеринец лавировал между танцующими парами и стоящими чуть поодаль студентами. Будто бы заранее зная или чувствуя того, к кому он шел, Антонин еще несколько мгновений старательно обходил учеников и вскоре замер на месте, не сдержав тень улыбки, которая так по-собственнически заползла на губы и едва ли потянула их уголки вверх.

Девушка стояла рядом с остальными, но радикально от них отличалась. Как благородное вино на столе с прочими напитками. Белое платье струилось по телу и играло в переливе свечей. Белая шаль скрывала плечи. Голова повернута в противоположную от него сторону. Руки прижаты к корпусу, но достаточно свободны и расслаблены. Когда он приблизился ближе к той, к кому шел, в цвете ее маски он уже не сомневался. Белая.
- Si consente pizzico voi? (Ты позволишь украсть тебя?) - Послышался голос уже около Нарциссы. Учтивый кивок и открытый взгляд. Приглашающий жест руки, в которой играла своими снежными лепестками нетающая, ледяная роза.
Так похожи.. — В мыслях проносится фраза, и одному лишь Долохову было известно, кто напоминал ему его же творение. Она или же он сам.

Грустная сказка

И они ждут Прекрасного Принца,
вбив себе в голову этот дурацкий рекламный образ, который плодит неудачниц, будущих старых дев и мегер,
потому что счастливыми то их сделать может только мужчина, далекий от совершенства.

Смех...веселый смех, танцы и скорое приближение Нового года. Почему-то Нарцисса почувствовала себя оторванной от всего этого. Словно она была среди толпы, но была безумно одинока. Сама по себе. Мимо проносились хороводы масок, в которых девушка узнавала своих знакомых, людей с которыми она общалась, или напротив, которых презирала и считала недостойными ее общения.
Девушка выхватила взглядом фигурку брата. Он был как всегда прекрасен. Блэк, и это говорило многое. Он танцевал, и его дама смеялась. Губ Цисси каснулась легкая улыбка. Легкая, невесомая, как призрачное видение. Взгляд серо-голубых глаз вновь и вновь искали среди танцующих фигуру молодого человека. Того, с кем бы ей хотелось потанцевать. Но ей уже стало казаться, что этого танца никогда в жизни не будет.
Еще одно отклоненное приглашение на танец. Шепот за спиной, завистливые вздохи и ненависть в словах. "Гордячка..." Девушка даже не обернулась, не смерила презрительным взглядом глупых девиц и восторженых юнош. Это было ей неинтересно.
Иногда так бывает. Ты ждешь, что именно в этот день сбудется твое желание. Маленькое чудо, которое никогда раньше не случалось. Но проходит день, и ты понимаешь, что ожидал напрасно.
Нарцисса ожидала. Ей казалось, что сегодня именно тот бал. Именно то время и место, которое должно совершить чудо. Но минуты тикали, а чуда не происходило. Она стояла одна. Среди людей, в одиночестве. Танцевать больше не хотелось. Словно ожидание того танца выветрило все желание веселиться. Не хотелось разменивать себя на других.
Девушка подняла голову, рассметривая потолок Большого Зала. Локон медленно качнулся, щекоча тонкую шею.
А на улице снег...там холод...так снежно....и темно. Детская романтика еще не ушла из жизни девушки окончательно. По губам заскользила улыбка. Отстраненная, словно улыбка в никуда.
Заиграла тихая мелодия. Нарцисса перевела взгляд на танцующие пары. Она не слышала шагов за спиной, не обернулась резко.
- Si consente pizzico voi? - удары стали чаще, дыхание перехватило. Нарцисса медленно обернулась, и встретилась взглядом с темными глазами. Протянутая рука и ледяная роза. Ледяное прекрасное произведение.
Ее улыбка была похожа на мираж, невесомый сон. Ладошка скользнула в руки Антонина, прикасаясь к холоду розы.
- Sì, certo...- ей нравилось отвечать ему на его языке. Нравилось слышать, как он говорит почти на непонятном ей итальянском.
Пальчики чувствовали, как холод ледяной розы пробирается под кожу. Обжигая и совершенно не пугая. В этот раз.
Так похожи...- о ком это? О ней самой, или об Антонине...

Ладонь девушки сперва ощутила легкий поцелуй все еще холодных от улицы губ, а после — еще более сильный мороз ледяной красавицы. Антонин вложил в ладонь Нарциссы светло-голубую розу и осторожно, плавно потянул за собой в толпу, не оборачиваясь к танцующим, идя наугад, спиной.
Их пальцы едва ли касались друг друга. Трепетно. Слабо. Легко. Он неотрывно смотрел в глаза девушки, которые так походили на цвет лепестков бутона. Молча. Без улыбки. Не моргая. Не отрываясь. С замиранием сердца, с размеренным дыханием. Он заводил ее в самый центр зала. И люди, казалось, расступались перед ними, провожая восторженными, злыми, непонимающими глазами.

Антонин остановился, уважительно поклонившись своей будущей партнерше по танцу и прижимая сжатую в кулак ладонь к сердцу. Уже почти камень. Уже.. Почти. Закрыто.
Мир замолчал. А люди, казалось, задержали дыхание. Не слышно было шелеста тканей. Не слышно чужих голосов. В голову прокралось фортепиано. Мелодичная композиция на высоких тонах, скользящая по слуху и заставляющая двигаться в своем собственном ритме.
Он осторожно притягивает к себе девушку за талию, придерживая раскрытой ладонью тонкую руку, в которой блестело снежное творение. И... Пара, подобно луне и мраку закружилась на их персональном небосводе. Плавные, скользящие движения по мощеному мраморными плитами полу, звонкий перелив каблуков, ритм композиции становился все более фантастическим и чарующим.

Впервые за все это время слизеринец оторвал взгляд от глаз Нарциссы, будучи отвлеченным от небольшого, но яркого мигания, словно звездочки совсем рядом. Аспидно-черный взгляд встречается с кольцом на безымянном пальце. И, почему-то, ему показалось, что сердце остановилось. Умерло. Задохнулось. Кислород в легких потяжелел и с гулким шумом пронесся на дно легких, прорывая своей тяжестью тонкую оболочку и падая в ноги. На мгновение окаменевшие, на секунду сбившиеся и потерянные, они быстро вернулись к командам своего хозяина, никак и не перед кем не выдав свой провал. Вместо того, чтобы прокусить губу до крови, Тош чуть наклонил голову и улыбнулся. Улыбнулся странно, возможно, загадочно. Но никто бы не сказал и не подумал, что грустно. Пусть это была и правда. Медленно наполняя легкие новой, очередной порцией кислорода, юноша поднял глаза на Нарциссу.
- Кай уже может поздравить Снежную королеву с помолвкой?.. - К горлу подкатил едва ли слышимый смешок. Он, как и вся школа вцелом, прекрасно знали, что Этот момент настанет. Что Этот день не заставить себя ждать. И что Это кольцо вскоре окажется именно на Этом пальце Этой девушки...
Малфой и Долохов сдружились еще с первого курса, и за редким исключением не делились мыслями друг с другом. Казалось, что они знали все. Чувствовали все. И, конечно же, Малфой знал о своей предстоящей невесте, которую выбрал не он, да и не невеста дала согласие на эту свадьбу. Все это были игры аристократов ради сохранения голубой крови, текущей в венах. Сохранение истинных, настоящих волшебников древнего рода.. Объединение семей... Расчеты, расчеты, расчеты...
Внутри Антонин скривился от этих мыслей, но увы... Или же, к счастью: ни одна эмоция не отразилась на лице-маске.
Он никогда не смотрел на Циссу как на друга. Или возможную жену. Он не думал о будущем с ней. Не мечтал завести семью. Не представлял о том, что именно эта девушка будет ждать его дома... Он просто всегда был рядом. Возможно, как хранитель. Возможно, как созерцатель. Практически всегда — без слов. Немым взглядом, который говорил красноречивее тысяч фраз. Просто. Был. Рядом. Всегда.

Наклонившись вперед, слизеринец соприкоснулся щекой с щекой девушки, прикрывая глаза, но продолжая безупречно вести в танце. Слабый аромат ментола и жимолости... Он незаметно улыбнулся. И вновь ощущение, что с запахом кожи девушки разъедались словно от кислоты последние остатки чего-то. Человеческого.
Сколько хотелось сказать... Спросить.Зачем ей нужно это? Довольна ли она? Не хочет ли изменить свое предначертанное будущее? Но губы были плотно сомкнуты.
И танец будто никогда не кончится. И посреди зала до скончания веков будет кружиться непроглядный Мрак и ослепительно-белая Луна.

-Хочешь в кино?
-Я не хочу в кино. Я хотела прожить с тобой пол века,
родить мальчика похожего на тебя и умереть в один день с тобой. А в кино, - нет, не хочу .

Время остановилось. Секунды перестали считать этот отрезок времени. Все вокруг стало чужим и неважным. Стерлись лица, переживания и другие эмоции. Зал, еще секунду назад полный людьми, опустел.
Сердце замерло, еле слышно стуча, еле слышно, еле-еле. Дыхание осталось ровным, глаза сияли...радостью? Влюбленностью? Нет...все не то. Чувства переполняли Нарциссу. Эти чувства ни с чем нельзя было сравнить. Не было ничего позади, ничего впереди. Были только его темные глаза. Темные...темней ночи, темней всего, что видела в жизни Нарцисса. Но она тонула в этом взгляде. Чувствуя, что именно сейчас она счастлива.
Первый и последний раз, - мелькнула предательская мысль. Нет, не было ничего кроме темных глаз и чувства, что есть только он и она.
Его поклон, ее реверанс, легкий кивок головы. И улыбка, единственное выражение чувств. Улыбка...такую, которую она могла подарить только ему. Словно последний свет погасшей звезды.
Его рука на ее тонкой талии, порывистый вдох. Роза в ее руке, и холод, который вместе с фортепиано, пробирается под кожу. Не оторвать взгляд, раствориться в нем без остатка...
Его взгляд скользнул вниз. Кольцо...боже, как она ненавидела его. Ненавидела то, что ей придется сделать по воле других. Стать того, с кем никогда не хотела бы быть вместе.
Нарцисса сжала ладонь, ее губы предательски дрогнули.
- Кай уже может поздравить Снежную королеву с помолвкой?..
Девушке показалось, что в это мгновение вокруг разбились сотни хрустальных предметов. Звон, мелодичный звон, и словно сердце остановилось на мгновение, сдавленное тупой болью.
Я хочу быть только с тобой... К горлу подкатился комок, размером с Англию, платье сдавило тонкое тело.
Его щека, соприкасающаяся с ее. Тонкий аромат миндаля щекочет ноздри, сандал проникает под кожу. Его прикрытые глаза, блестящие капли слез на ее ресницах.
ей хотелось ему все объяснить. Сказать, что она не властна над собой. Сказать, что она умоляла не отдавать ее...сказать...Но что до слов, когда рушиться вокруг весь мир? И только двое танцуют в одиноком зале, заполненом тысячами людей.
- Королева всегда будет...с Каем...- дрожащий голос. Шепот ему на ухо, и прикрытые холодные глаза, в которых слишком много боли, в которых слишком много чувств. Ее ладошка сжимает его, словно боясь отпустить.
Ты всегда будешь со мной...

Музыка становилась все быстрее и быстрее. Вальс превращался в дьявольскую тарантеллу, жестокую трель, хлещущую по горлу, рассекающую грудь. Из нее рвалось нечто, что просило, умоляло... Остановиться. Прекратить. Не смотреть. Не слышать. Закрыть глаза навечно и укутаться во тьму, которая станет его единтсвенным спасением.
Но... То, что совсем еще недавно билось и трепетало в костяной клетке, погибло. О нет, оно продолжало стучать, но уже совершенно не так. Не по-человечески. Механический, размеренный, одинаковый ритм. Стук. Стук. Стук...
Дыхание больше никогда не сорвется от горечи. Слезы не вспыхнут огненными, мокрыми слезами. Губы предательски не дрогнут.

Он умирал. Умирал на глазах у всей школы. Кричал, пусть и неслышимо. Но никто не видел. Каждый человек в зале смотрел на них, счастливо и вальяжно кружащихся под звуки музыки и не верили, что по крайней мере один человек из этой пары загибался. Сгорал заживо.
Рука вздрагивает от резкой боли, пронзившей все тело словно тысячи иголок и прижимают хрупкое тельце к себе. Ближе. Сильнее. Слова на ухо заползают в ухо и начинают терзать барабанную перепонку. Двигаясь дальше, не останавливаясь и уже принимаясь разрывать в клочья мысли, стремительно уносящиеся прочь из головы. Кажется, музыка стихла. Но нет, просто боль на какое-то время оглушила слизеринца.
Снежная королева всегда будет с Каем... Дурацкие сказки. Дурацкие, жестокие сказки для детей, которые понятия не имеют, что же на самом деле случилось с любимыми героями. Снежная королева — умерла. Кай и Герда — тоже. Совсем скоро, через какие-то 6- или 70 лет — песчинка для вечности, в которой жила Она. И восторжествовала совсем не любовь, а обычная человеческая глупость, женская ревность и теплые руки глупой девчонки Герды. Снежная королева, может, действительно осталась с Каем, но он ее забыл.
А дети радовались. Хлопали в ладоши. И просили рассказать еще раз эту прекрасную сказку. Совсем не жестокую. Совсем не холодную...

Долохов внезапно рассмеялся, выпрямив голову и будто бы свысока вновь смотря на кольцо. Пусть в зале и было достаточно громко для музыки, говорил он все равно тихо, почти что шепотом.
- Теперь я понимаю, почему Снежная королева любит бриллианты, - Поворот головы в сторону, куда-то в толпу, словно выискивая знакомое лицо, - Оно похоже на сердце. А на чье — уже неважно.
Ах да, дети ведь совсем не знали, что когда Королева поселила в сердце Кая осколок, она тем самым вытаскивала... Томительно долго и мучительно вытаскивала из него этот животрепещущий орган. А, когда дело было сделано, на ее руке появилось еще. Одно. Колечко. С красивым, ни на что не похожим бриллиантом — теперь уже не Его бриллиантом.
Дети не знали и того, что те осколки, в которые Кай играл там, в ногах у своей Снежной властительницы, были сердца других Каев, которые ушли в вечность. Королева любила осколки. Любила сердца. Любила. Бриллианты.
Лица в толпе Антонин так и не нашел, может быть, именно поэтому гневная тирада постепенно стихла, оставив своего хозяина вновь в полном, безграничном спокойствии. Все же, это приятно. Не чувствовать.
Часы стрелок плавно приближались к двенадцати. Еще каких-то тридцать пять минут, и все это прекратится окончательно... И он забудет то, что здесь произошло. Забудет танец. Забудет блеск Чужого «Бриллианта» на ее пальце. Он постарается. А если не получится, то будет просить Его помочь. И Он не откажет.. Но перед этим будет время. Еще будет время для того, чтобы убить себя окончательно и запечатлеть свою смерть в чужих глазах.

Мелодия стихла, и студенты в удивлении начали аплодировать. Этот танец Короля и Королевы они запомнят. Надолго. Он вновь сгибается перед своей избранницей в поклоне, благодаря за танец со смертью. И отступает на шаг назад, не выпуская из своей ладони руку Цисс.
- La Regina non e contro la passeggiata? (Не желает ли Королева прогуляться?) — Ожидая согласия леди Блэк, он неспешно перевел взгляд в окно, за которым буквально несколько секунд назад разрозился один из самых пышных снегопадов на его памяти.

Поэтому я и не люблю сказки. Кто вам сказал, что они заканчиваются хэппи-эндом...

Знаешь, моя любовь к тебе размером со слезинку воробья..
Тебе это может показаться мало, но не забывай, что воробьи умирают, когда плачут..

Боль, как и дождь не может быть вечной. Так говорят, так считают. Но никто никогда не признается, что боль - это то самое чувство, которое никогда не оставит. Она будет копиться в сердце человека, будет расти вместе с другими чувствами. Боль ходит об руку с любовью. Боль остается с нами всегда. А любовь уходит, оставляя свою младшую сестру. Оставляя ту, которая всегда будет помнить.
Тупая игла в сердце. И только если чувство истинно, только если оно настоящее...тогда и Она останется. Навсегда гореть глубоко внутри. Гореть так, что бы было больно, когда ты вспомнишь. Что бы было страшно вспоминать. Нельзя и возможно. Но лишь наедине со своими мыслями. Наедине с самой собой. Только в снах, где ты сохранишь то, что навеки потеряешь. В снах, где встретятся ваши души. Что б перед рассветом умереть...
Она чувствовала, как все вокруг умирает. Вместе с ней. Вместе с ним. Весь мир умирал. Он плакал вместе с душой. Оставляя тонкие шрамы, оставляя печати, которые никогда не исчезнут.
Она умирала, но помнила то мгновение, когда она была только его. То мгновение, которое никогда не сможет вернуть. Ведь только смерть срывает оковы. Только смерть сможет вернуть того мальчишку, который был ей дороже всех на свете. Но...он исчезал. Она чувствовала, ка двое умирают сейчас под тихие звуки. Умирают, что бы никогда не стать одним целым.
Я буд любить тебя вечно...я буду с тобой, даже когда ты забудешь...отвергнешь и станешь другим..у умру...но не до конца...только что бы быть рядом....потому...потому что я люблю тебя...
Герда никогда не сможет стать той, кем была для Кая Снежная королева. даже если вместо сердца будет осколок льда, называемый бриллиантом. Герда всего лишь сопливая девчонка, с которой Кай обретет иллюзию счастья. Но в его сердце всегда будет только Она. Снежная...и в то же время такая...Его. А ее холодное сердце вновь забьется только когда Кай будет вместе с ней.
Быть твоей...и в то же время настолько не с тобой...
Праздник превратился в агонию, танец в прощание. Она никак не могла поверить, что это навсегда. Что это насовсем.
Больше не будет их. будет только два человека. Чужих, и в тоже время таких родных.
Я всегда буду с тобой, слышишь?!..
- Теперь я понимаю, почему Снежная королева любит бриллианты,Оно похоже на сердце. А на чье — уже неважно.
Укради меня..забери меня...я твоя...и чужая...я умру...без тебя.... Слезы блестели в глазах, дыхание сбилось.
Дети не знали, что Кай был для Королевы всем. Она мечтала разрушить весь мир, но только что бы быть с ним. Но дети любили Герду, а та каждый раз крала Кая...И Снежная Королева оставалась одна во льдах...
Танец...причудливый танец двух сердец. Страшный танец. Первый и последний. Больше никому она так не позволит, больше никто не будет танцевать с ее душой.
Мелодия стихла. Никто не заметил двух спаленых сердец. Никто не заметил двух умерших людей. Никто...
Ее ладонь сжимает его руку. Она еще не готова отпустить его. Она никогда не сможет с этим смириться. В ее глазах отблески слез, в ее глазах только боль...и любовь.
- La Regina non e contro la passeggiata? - его голос, ее грустная улыбка. И кивок головы. Она не может говорить, слезы мешают дышать. Она не плачет, но горло сдавило спазмами. Она еще живая...
Уведи меня..прочь..там, где мы будем вдвоем...

Играла уже совершенно другая мелодия, когда двое скрылись за дверьми большого зала. Более грустная и одинокая, словно удаляющаяся пара унесла вместе с собой всю атмосферу праздника и сейчас безжалостно втаптывала ее в вековые мраморные плиты пола. На память с любовью. Вечно ваши. Ускользающие.

Они беспечно бродили по длинным коридорам школы. Юноша придерживал свою даму под локоток, не проронив ни слова. Взгляд устремлялся вдаль, прожигая пространство перед собой. С каждым шагом что-то бьющееся в груди болезненно ныло, тянуло, прижимало к земле. Что-то сцепливало, слепляло ноги, и шаги поэтому давались с трудом.
Второй этаж. Третий. Четвертый... Одни поднимались по лестницам, всматриваясь в лица спящих портретов. Вдыхали разряженный воздух, окружающий их. И не смотрели лишь на одно — друг на друга.

Очередной пустой холл. Стук каблуков превращался в эхо. Тихий свист ветра бродил по телу, скользя холодными волнами по спине. В середине коридора широким столбом замирал свет от луны. Они неспешно подошли к нему, и Антонин отпустил руку девушки, подходя к окну и проводя пальцами по широкому выступу. Холодному, шершавому камню. Вцепившись в него мертвой хваткой, он потянулся вверх, отрываясь от пола и выпрямился во весь рост, оказавшись на подоконнике. Встав спиной к своей спутнице, молодой человек запрокинул голову, изучая усиливающийся с каждым мгновением снегопад. Яркий свет луны бил в глаза, от чего слизеринец слабо щурился, но продолжал неотрывно наблюдать за ночной царицей.
- Свет и тьма... - Хриплым шепотом начал Антонин, не оборачиваясь. Скрещенные на груди руки регулировали норовящее сбиться дыхание, удерживали его словно в стальной хватке, - Черное и белое... Смотри, Цисс. Мы... Такие разные.
Одна рука оторвалась от корпуса, прижимаясь к холодному стеклу замка. Особой разницы в температуре он не почувствовал — окно было почти такое же холодное, как и его кожа. Горькая усмешка изуродовала наполовину скрытое лицо. Прищур стал более сильным и озлобленным.
- Твой жених - мой друг. Твой ночной кошмар — моя обычная жизнь. Почему люди такие глупые?.. Почему стремятся к боли вместо того, чтобы наслаждаться счастьем... - В глазах отражалось полнолуние, яркое, ослепительное, манящее и... такое жестоко-холодное. Он говорил будто сам с собой.
Выдох дался с огромным трудом. Прикушенная губа предательски заныла от боли. Прислоненная к стеклу ладонь сжалась в кулак. Казалось, что еще секунда, и он врежется в окно, а пустой холл наполнится звонким лязгом разбивающегося творения. Но нет. Долохов плавно отрывает руку, заводя ее себе за спину.
- Двое не смогут хранить тайну, леди Блэк... Двое погибнут, сгорят в мучительном пламени. А мы обязаны жить... - Томительно-медленный разворот на каблуках, оказываясь лицом к девушке. Поднятая вверх голова неторопливо опускалась вниз, - Поэтому смотри... Смотри. И запоминай.

Тело будто бы в замедленной съемке опускалось вниз, согнутая в колене нога прижалась к подоконнику. Опускаясь еще ниже, чтобы оказаться лицом к лицу с Нарциссой. Смотря ей в глаза. Безотрывно. Без сожаления. Без боли.
- Запомни это, - Дрогнувшие пальцы касаются своей маски, срывая ее с лица и осторожно откладывая поодаль от себя, - И это, - Подцепив маску своей спутницы, он потянул ее вверх и отложил в ту же сторону, что и свою.
Минутное молчание, позволяя изучить каждый перелив радужки глаз. Каждую черту лица. Изгиб. Цвета. Выждать, чтобы после продолжить.
- Запомни этот день... эти минуты за нас двоих и никому не показывай. Запомни, но если будет больно — сожги. Но даже если сожжешь... оставь хотя бы пепел. И помни его, - Ладонь касается подбородка слизеринки и слегка приподнимает его вверх. Указательный палец очертил линию скул. Приблизившись к лицу Циссы, он будто бы в последний раз вдохнул запах ее кожи.
- Сердце Кая.. Ты носишь на пальце.. - И легкое, почти что трепетное касание губ. Со страхом, с сожалением, с невыносимой болью, заставляющей тело дрожать. С жаром в глазах и разрастающимся комом в горле.
В сказке Снежная королева так редко целовала Кая. Просто потому, что она бережно хранила их тайну и так боялась выдать ее кому-то еще. Чужому.

Если я когда-нибудь скажу, что не люблю тебя, знай Я каждую ночь во сне буду изменять себе с тобой

Грусть...именно она звучала в следующей мелодии. Грусть и одиночество. Они уходили вдвоем, что бы навсегда расстаться, что бы в последний раз побыть вдвоем. Только он и она.
А вокруг были лица людей, знакомые и далекие. Смазанные лица, которых она не видела. Они смотрели вслед с удивлением и восхищением. Смотрели вслед, не зная, что в это мгновение весь мир вокруг умирал. Они смотрели...
Его пальцы на ее коже, их тайное прощание с друг другом. Они всегда будут вместе, она верила в это. Сны...их соединят только сны. Она будет чужой. Но не сейчас, не сегодня. Пока он тут, она будет только его. Без остатка, без мыслей. Все чувства посвящяны ему, все до капли. И нет на свете более счастливых и безумно несчастных людей.
Любовь это сказка на один час. Когда ты понимаешь, что больше не будет повторения, что больше не будет так возможно. Когда ты можешь просто идти молча. Но идти вместе с ним. По уснувшим коридорам, по пустым лестницам. Когда вашу тайну будут всю жизнь хранить безмолвные стены и только шепотом вечных призраков на портретах передаваться история. О том, как однажды ты был счастлив. О том, как однажды два сердца горели, и затухающий звук был слышен в унисон.
О том, как вы любили. Первый и последний раз.
Шаги неслышны, лишь только где-то эхо звучит далеко. Словно не здесь. тут все умирает. Холодная роза в руках, и взгляд..нет, нельзя смотреть на него. Словно в последний раз. Словно навсегда. Нельзя...ведь ты еще не готова. Смотри на стены, смотри на лица на портретах. Там грустные улыбки. Там понимание и печаль.
Он отпускает твою руку. Коридор и тихий, приглушенный свет Луны. Твое сердце разбито, но еще горят осколки. Еще живешь, вдыхая тот же воздух, что и он.
Прижаться к холодной стене, чувства затмевают рассудок. Боль, страх и одиночество. Вы еще пока вместе. Но это уже прощание...
- Свет и тьма... Черное и белое... Смотри, Цисс. Мы... Такие разные.
Но я люблю тебя... Звуки стихли. Лишь ветер за окном и снегопада танец. И холод, который сковывает тело, перестает так биться сердце, заглушая ритм. Замирая и еле-еле слышен стук. Едва-едва...
- Твой жених - мой друг. Твой ночной кошмар — моя обычная жизнь. Почему люди такие глупые?.. Почему стремятся к боли вместо того, чтобы наслаждаться счастьем...
Сдерживая слезы, стараясь не упасть. Она всего лишь едва сползла по стене. И вновь прямо встать. Разные..и причиняют боль. Стремясь туда, где в новом дне..их больше не увидят вместе.
Вдох...судорожный выдох. Но все ж еще дыша. И чувствуя, как разрывается душа...
И взгляд наполненый тоскою. И взгляд, запоминающий черты. На завтра будет все иначе. Но завтра...завтра.
А сегодня разбитые мечты.
- Двое не смогут хранить тайну, леди Блэк... Двое погибнут, сгорят в мучительном пламени. А мы обязаны жить...
Я без тебя буду существовать...не жить...моя душа всегда с тобою...
- Поэтому смотри... Смотри. И запоминай.
Наверно это больно. Стараться жить, забыв все что было. Умереть не до конца, что б продолжать ходить с улыбкой, и на вопросы отвечать "Прекрасно..", и чувствовать, как где-то там...все бьется, но уже другое сердце.
Смотреть, что бы запомнить. Его движенья и черты. Его...свою тоску. И помнить вечно. Что б навсегда не помнить и простить.
Его глаза...любимые, холодные..и маска прочь. Его...ее. Глотать холодный воздух и запомнить. Лица любимого изгибы. Лица любимого...
Запомнить, что б запрятать глубоко. И помнить...Цвет глаз его, цвет кожи, губ. Запомнить черточки и бровь изгиб. Ресниц взмах, и трепет крыльев носа...
- Запомни этот день... эти минуты за нас двоих и никому не показывай. Запомни, но если будет больно — сожги. Но даже если сожжешь... оставь хотя бы пепел. И помни его
За двоих....я буду любить и помнить за двоих... Дрожащие ресницы, губы. И плачь в душе, не на лице. И спазмы тело сотрясают. И жить не хочется, и больно дальше жить...
Его ладонь, касающаясь кожи, и запах миндаля, такой родной. Пронизывая болью, и не возможно думать. Ни дышать...
- Сердце Кая.. Ты носишь на пальце.. - и губ его касание. Последний раз. И первый.
Сдержать себя, что б не кричать. Прильнуться телом, чувствуя, как где-то..в стенах звучит реквием по их любви. В последний раз. И в первый.
Мое сердце ты уносишь с собой... Боль, сладость, агония и наслажденье...все в поцелуе том смешалось. Последний, первый. Единственный, который значим для Снежной королевы. Один, что был у Кая для нее.

В последний раз дышать тобою
И чувствовать, как умираю на губах.
В последний раз, протяжным воем.
Его не выразить. В словах.
Холодным взглядом — прочь. Подальше.
Цепляясь пальцами — сквозь кожу
В сердце, что Уже не Наше
Что больше никогда не потревожу
Прости. Прощай. Не помни
И забудь
Всю эту призрачную сказку в зимних хлопьях
Прости. Но такова моя дорога,
Путь
Зовет к себе... увы... Надолго...

Резко отрываясь от чужих губ, Антонин поднялся на ноги. Прижатая к лицу ладонь. Дыхание, вот-вот обещающее оборваться. И дрожь... Дрожь, пронзающая тело.
Секунды, длящиеся вечность. Вечность, крошащаяся на глазах.
Погибла.
- Прощай.. - И всё. Здесь больше нечего сказать. Шаг по подоконнику, и под ногами что-то предательски хрустнуло. Темно-зеленые, почти что черные осколки смешались с яркими белыми, сливаясь в единое целое. Рухнули маски. Разбились образы. Разрушилась сказка.

Прыжок вниз, не оглядываясь. Не касаясь плеча, уходя. Быстро, почти что бегом. Удаляясь. Скрываясь за поворотом, но даже не там не останавливаясь, чтобы вжаться в стену и закричать как раненый зверь. Не прижаться к стене и не слиться с ней навеки. Не почувствовать слабость, что изъедала, губила, уничтожала.
Вперед... Только вперед...

Третий этаж — бегом. Второй — забывая. Первый — забыв.
Он проскальзывает в приоткрытые двери Большого зала, поспешно приближаясь к тому самому столу, у которого собрались остальные. Молча смотря в глаза. Молча убивая каждого, кто осмелился бы копнуть глубже. В самую душу.
- Нам пора, - Слышится чей-то голос, и Антонин, кивнув, подхватывает свою мантию, на ходу закрепляя ее на шее.
Три юноши. Две девушки. В ряд. Строем. Словно по команде. Словно по приказу. Покидали стены замка.

Снова улица, но снег уже не казался волшебным. Снег тяготил. Придавливал к земле. Казался неимоверно тяжелым и омерзительным.
Он оборачивается в последний раз. И поднимает глаза на то самое окно третьего этажа, будто бы надеясь увидеть Ее. Но тщетно. Слишком высоко. Слишком темно. Слишком. Забыто.
На его плечо опускается горячая ладонь и крепко сжимает в своей хватке. Это были руки его горячей, огненной Герды, которая сейчас смотрела на него с недоумением и укором.
Неспешно юноша переводит на нее взгляд. Уголки губ ползут вверх. А распахнутые, наивные глаза окрашиваются прищуром. Головы касается капюшон. Он берет Герду за руку и уводит за собой. Он ничего. Никому. Никогда не объяснит.
Но все время, пока они отдалялись от замка, он прижимал руку к сердцу, и палочка упиралась будто бы четко в него, минуя кожу и кости. Просебя он истошно кричит, рычит «Круцио... Круцио!..Круцио!». И задыхается в мысленной агонии. Разрывает тело на куски. Уходит. Прочь.

Пятеро студентов ровным, быстрым шагом скрывались за черными деревьями запретного леса. Их уже ждали.

В этой жизни, мы так мало можем, шоколадом лечить печаль и смеяться в глаза прохожим...

Она не смотрела ему вслед. Не могла и не хотела. В ее жизни это была первая потеря. Но ей казалось, что она будет самой большой. Ведь она теряла не просто любимого...теряла часть себя, своей души. Теряла себя. Навсегда. Насовсем.
Хруст...две маски стали единым целым. Едиными осколками. И шаги. Быстрый бег, быстрый. Да, теперь она знала как ходит смерть. Ее шаги похожи на бег с гулким эхом. А вокруг печальные глаза с портретов. Печальные глаза, смотрящие на девушки, что сидит на коленях у подоконника. Сидит, собирая аккуратно осколки масок. Что б сохранить навсегда.
Она знала, что там...их не будет больше. Знала и не верила в это. Не хотела верить.
Сколько она просидела так у окна? Час? Два? Или только минуту? Она не помнила времени. Подняться, встать у окна, смотря куда-то вниз. Увидеть Его. Но, нет. Слишком темно. Слишком далеко. И нереально.
Сердце Кая.. Ты носишь на пальце.. По щекам скатилась слеза. Она никому не скажет об этом. Запечатав глубоко внутри свою боль.
Снять с плечь накидку, укутав в нее осколки их сказки, их счастья. Любить и помнить за двоих. Она должна стать сильней. И никому не показывать их тайны. Никогда. Ни за что.
Бег по коридорам. В первый и последний раз бег. Удивленные взгляды в спину. Ей плевать. Она всегда поступает так, как того хочет. Бег. В висках пульсирует кровь, а тело объял холодный огонь. Бег. Влететь в Большой Зал. Ни смотря ни на кого. Найти Регулуса. Найти и увести, что бы он помог. Сегодня помог ей дальше дышать.
Придти в их гостинную. Откуда-то взятая бутылка виски. Ее комната, и смех. Истерический. Смех с привкусом крови. С запахом боли.
Выпить всю бутылку одной. Выгнать брата за добавкой и запереться в комнате. Лежа на кровати, лаская тонкими пальцами осколки их мечты. Разрезая острыми краями тонкую кожу. Пытаясь заглушить боль.
И кричать. Кричать мысленно. Захлебываясь слезами.
Но это было бы слишком громкие похорона. А потому молча плакать, пить откуда-то принесенную вторую бутылку и резать кожу.
На утро быть как всегда идеальной Блэк. С надменной улыбкой, с холодными глазами. Держать под теплой мантии белоснежную накидку с кровавыми пятнами. Хранить ледяную розу. Улыбаться и не сойти с ума.
Она ехала домой. Что бы все каникулы помнить. И вернуться другой. И быть навеки только его Цисси. Быть его, и принадлежать чужому.
Сердце Кая.. Ты носишь на пальце..Мое сердце ты унес с собой...

@темы: Сердце Кая, Снежная сказка, Кай, Снежная королева, Мысли вслух

---

не могу ничего написать..просто плачу...я люблю тебя....за то, что ты сделал со мной...

@темы: Мысли вслух

---

Тихая, еще летняя ночь была холодна. Но в Англии это частое явление. Ветер приносил с Ла-Манша серые тучи, и оттого ночь казалась еще темней и холодней.
На автобусной остановке сидела одинокая девушка. Она задумчиво курила тонкую сигарету с запахом ментола. Курила и смотрела прямо перед собой.
Она сидела долго уже на свежем воздухе. Никто ее не видел, люди спали. Она даже не услышала, как рядом с ней присел мужчина лет тридцати.
- Не страшно тебе гулять одной? - спросил он с интересом рассматривая незнакомку. Лет девятнадцати, высокая, изящная девушка. Девушка была блондинкой, с красивыми серо-голубыми глазами, в которых отражался свет далекого фонаря. Волосы были ниже плечь, но аккуратно заправленны под капюшон легкой кофты ярко-зеленого цвета. Она сидела, но незнакомец понял, что девушка высокая. "Не меньше метра семидясяти семи..." Тонкая, четко очерченая талия, которую не скрывала кофта, длинные ноги, аккуратная ступня. Мужчине понравились ее руки - тонкие музыкальные пальцы, недольшая кисть, изящная и хрупкая. А еще у девушки был идеальный маникюр, что немного удивило мужчину. Не каждая девушка в этом возрасте делала себе маникюр и выглядела так благопристойно, словно она не на одинокой улице курит, а сидит на приеме у королевы.
Но больше всего его поразили губы девушки, которые искривились в презрительной усмешке на его вопрос.
- Я мало чего боюсь. - у нее был мелодичный голос, который очень подходил ее внешности. Но почему-то у незнакомца мурашки пробежали по спине. Слова были сказаны с такой уверенностью в себе, какая врядли могла быть присуще девятнадцатилетней девушке.
Она докурила сигарету, и взглянула на мужчину, внимательно, словно оценивающе.
- Вы любите сказки? - девушка долго решалась задать этот вопрос, но все же решилась. Мужчина завараженно кивнул. Она облокатилась на спинку лавочки. - Тогда слушайте...- было видно, что для нее эта балы непривычная ситуация.

Девятнадцать лет назад в одной древней семье родилась девочка. Еще одна девочка. У нее уже были две старшие сестры - Беллатрикс и Андромеда. Рождение третьей дочери было воспринято как неизбежное, хотя ее отец и хотел сына, дочь тоже являлась его ребенком...или не являлась? Когда отец малышки - Кигнус - увидел третью девочку он лишился дара речи. "Блондинка!" - закричал, краснеющий аристократ. В его голову сразу пришли самые ужасные мысли - его жена, Друэлла, изменила ему. Но мать Друэллы успокоила зятя, рассказав, что девять поколений назад в их семье была вейла.

- Кто? - переспросил удивленно мужчина.
- Вейла. - спокойно ответила девушка, не обращая внимания на удивление незнакомца. - Это сказка, вы забыли?
- Нет, продолжай, пожалуйста.

Кингус успокоился, хоть ему и не понравился тот факт, что у его, казалось бы, чистокровной жены-волшебницы в предках было кровосмешение с вейлой. Но это было давно, и уже мало кто об этом помнил. Он наказал своей жене забыть о далекой родственнице, и не вспоминать это при детях. Немного подрастя, девочка все же спросит у матери, почему она не похожа ни на нее, ни на отца. Друэлла отмахнется, но дочь все равно узнает, почему она блондинка. И решит, что это не заслуживающий внимания факт. Неприятный инцидент.
Стоит все же сказать пару слов о ее семье. Блэки были одной из самых древнейших и чистокровных семей магов. Все браки в этой семье заключались исключительно с такими же представителями чистокровных семей. "Всегда чисты" - таков девиз этой семьи. Родители, дядюшки и тетушки...в этой семье все были фанатиками чистоты крови. Наверное потому все Блэки учились на факультете Салазара Слизерина, который отбирал на свой факультет чистокровных волшебников. Конечно, у него были и другие критерии...

Мужчина удивленно слышал девушку. Он хотел спросить у нее о многом, но не решался перебивать ее. Она же тем временем чиркнула зажигалкой и продолжила говорить...

Магические способности проявились у девочки еще в раннем возрасте. Правда, не сразу все поняли, что это именно магические способности. Когда у кого-нибудь из сестер болела голова, девочка могла погладить их по волосам, и боль незаметно отступала. А бывало и наоборот. Когда ей что-нибудь не нравилось, она могла начать реветь в голос и тогда у всех домашних начанались жуткие мигрени.
Мать ростила из девочки будующую аристократку и изысканную даму. Ей с детства вбивали в голову, что только чистокровные маги ровня ей, что выйдет она замуж только за волшебника, у которого нет изъянов. До одиннадцати лет воспитанием дочери занималась мать, но когда девушке исполнилось 11 лет ей прилетела сова из Хогвартса.
Она навсегда запомнила этот день. Это был день ее рождения - 13 июня. Девочка давно мечтала попасть в школу Хогвартс, ведь две ее старшие сестры уже учились там, а ей каждый раз приходилось оставаться дома. Что ее очень раздражало. Вечером она долго не могла уснуть, сидя на подоконнике. Но усталость и приготовления дали о себе знать. Она уснула прям на подоконнике и проснулась только начало светать. И сразу же стала искать свое письмо. Не найдя, девочка закатила такой вой, что перебудила все семейство. Выяснилось, что отец еще рано утром забрал письмо, решив вручить его дочери при праздничном завтраке. Но что бы успокоить девочку, Кингус вручил ей заветное письмо.
Тот день для девочки прошел волшебно, не смотря на то, что ее жизнь и так походила на сказку. Вместе с родителями и старшими сестрами они выбрались в Косой переулок. Ей покупали книжки по магии, различные подарки. Ей даже подарили сову. Именно ту, которую она захотела, хоть она и была отложена для кого-то. И конечно ей купили волшебную палочку.
О, это была прекрасная палочка!Четырнадцать дюймов, элегантная, словно действительно сделанная для именно этой девочки. Внутри нее была чешуя змеи, а на дерево Олливандер использовал тростник. Да, это палочка долго ждала свою хозяйку.
После похода по магазинам оставшиеся дни казались девочке бесконечными. Она не могла дождаться когда же поедет в Хогвартс. Но пролетели и они, и вот наконец наступило первое сентября.
Она была на платформе 9 и 3/4 два раза. Но тот день был особенным для девочки. Она впервые будет не в рядах провожающих, а одной из студентов. Это ей нравилось. Единственное, что омрачало ее радость, был страх. Она мечтала попасть на Слизерин, все ее родственники учились там. Все, кроме одного. Ее двоюродного братца Сириуса. И этот факт никак не мог оставить ее впокое.
"А что если я попаду на другой факультет?" По мере приближения к школе ее страх все увеличивался. Ее начало трясти, она почти не запомнила путешествия по Черному озеру, как вошла в Большой Зал. Пик ее страха настал когда сказали ее имя. На полусогнутых ногах девочка подошла к стулу, ей надели Распределяющую Шляпу и...
- Слизерин!
То мгновение, пока Шляпа думала были для нее целой вечностью. Но когда она услышала заветное слово, радость переполнила ее до краев. Уверенной походкой девочка подошла к столу своего факультета. Горделиво обведя взглядом холодных глаз зал, и села рядом с Беллой.
Школьные годы были для нее чем-то вроде развлечений. Не сказать, что все давалось ей легко. Но девушка привыкла всегда получать то, чего желает. Если у нее не получалось что-то по учебе, она могла часами сидеть в Гостинной Слизерина и готовиться. Девочка истерила, закатывала скандалы, топала ногами, доводила всех вокруг до жутких головных болей. Но упорно добивалась результата. Единственное, что у девушки плохо получалось это боевые заклятия. Она доводила себя до иступления, но все равно у нее были способности еле-еле на "выше ожидаемого". Зато девушка умела неплохо лечить. Еще в детстве у нее наблюдались способности к колдомедии. А в школе она стала их развивать. На втором курсе девочка прочла у отца странное слово в книге "окклюменция". Она потребовала объяснить ей, что это такое. И когда получила ответ стала упрашивать отца научить ее этому. Сначала тот отказался, но она закатила такой скандал, что Кингус готов был дать любимому чаду все, чего бы она не попросила. Он стал обучать ее немного, с удивлением обнаружив, что дочери легко дается окклюментция.
К шестнадцати годам характер девушки сформировался. Про нее говорили "высокомерна". Да, это являлось частью ее характера и поведения. Про таких говорят "себе на уме". Девушка всегда предпочитает больше молчать, слушая то, что скажут окружающие. Ведь в болтовне подчас можно услышать что-то важное. Она скрытная особа, ее чувств не знает никто, ее истинные цели всегда проявляются только в самом конце. Привыкла добиваться всего, чего бы ей захотелось. Капризна, про нее можно было бы сказать законченная истеричка, если бы девушку воспитала не Друэлла, которая научила вести себя в приличном обществе. Вежливость - для нее это качество является одним из определяющих, научиться говорить "гадости" с безупречной улыбкой вежливости на лице когда-то было ее целью. И она добилась ее, как и другие, которые она ставила перед собой. Гордая, целеустремленная. Она умеет быть жестокой и если того требует ее цель, то она запросто может отринуть моральные устои.
В ее поведении прослеживается некоторое принебрежение к правилам. Любит хороший юмор. Зачастую цинична. Порой ее слова так и пропитаны ядом, сарказмом и ехидством. Про нее можно сказать двулична, коварна, слишком увлекается своими страстями. Она знает себе цену, ценит свое время. Девушка всегда была неплохой актрисой, когда это требовалось.
В ее жизни были и увлечения любовного плана. Но всегда все заканчивалось очень быстро. То ли парни ей попадались неровня, то ли интерес к ним быстро улетучивался. Ей всегда нравились те, про которых можно было сказать "плохой мальчик". Чем с ним было опасней и азартней, тем дольше девушка могла находиться в его обществе. Нет, она не встречалась с ними, она позволяла наслаждаться своим обществом, своей красотой. Но ни одно ее увлечение не было серьезным.
Спустя семь лет девушка окончила школу. Окончила она ее именно так, как и ожидала. Она была умной ученицей, и чего не могла добиться своими силами всегда добивалась слезами в больших красивых глазах.
После школы она целый месяц путешествовала, обдумывая свое будущее и чем она будет заниматься дальше. По возвращению в Англию, девушка решила примкнуть к тому магу, которым иногда втайне восхищалась. Волан-де-Морт. Самый сильный темный волшебник. Так говорила ее сестра Белла, которая уже была в рядах его сторонников - Пожирателей Смерти. Но сама девушка не спешила присоедениться к ним. Она знала, что Темный Лорд наносит на кожу своих сторонников Темную Метку, а это было неприемлимо для нее.
Прошло два месяца после того как она приняла решение, но не торопилась, обдумывая все хорошо. Все это время она жила с родителями. Училась новым заклинаниям в колдомагии, читала книги и переодически сталкивалась со своей сестрой. Однажды они вместе с Беллой столкнулись в тот момент, когда обе этого не ожидали. И случайный разговор дал девушке уверенность, что если она сейчас же не встретиться с Темном Лордом, она это не сделает никогда. Попросив беллу устроить ей свтречу с Волан-де-Мортом, Цисса долго нервничала.
Их встреча состоялась в Малфой-Меноре, где было очередное собрание Пожирателей Смерти. На само собрание ее не пустили. Но Лорд согласился поговорить с девушкой после собрания.

Белла привела ее к дверям кабинета. Девушка потерла двумя пальчиками переносицу, расправила плечи и постучалась в дверь.
- Войди. - голос Темного Лорда был немного приглушен деревом тяжелой двери. Девушка смело шагнула в кабинет и осмотрелась. Дорогая обстановка свидетельствовала о высоком положении Малфоев. Огромные глаза неспеша нашли того, к кому она и пришла. Волан-де-Морт. Темный маг. Великий Темный Лорд.
Девушка осталась стоять, в то время пока Волан-де-Морт рассматривал ее внимательно. Она не смела опустить глаза, и стояла словно испуганная школьница, которая пыталась казаться спокойной и уверенной в себе. Тем временем Темный Лорд удовлетворенно улыбнулся, и поднял взгляд на лицо своей гостьи.
- Я слушаю тебя, - его голос был вкрадчив, отчего по спине девушки побежали мурашки. Никогда раньше ей не было так страшно и так...так интересно.
- Я хочу вам помогать. - ее голос не дрогнул, разве что она проговорила это очень тихо, но в остальном она смогла сдержать себя. Но тут же внутренне похолодела, а что если он не захочет ее помощи? Но Темный Лорд смотрел на девушку, словно взъвешивая ее слова, словно решая, как поступить с ней.
- Белла рассказывала, что ты хорошо разбираешься в колдомедии. - Он не спрашивал, он утверждал. Девушке оставалось только кивнуть в ответ. Вымолвить она ничего не могла. Но первый страх уже отступили прочь. Постепенно уверенность возвращалась к ней. - А еще она говорила, что у тебя большие способности в окклюменции.
Девушка не успела ничего ответить. Волан-де-Морт поднял палочку и ...
- Легилименс! - девушка вскинула ладони к голове, ухватившись за виски. "Нет!", она попыталась сопротивляться, но Темный Лорд на то и был самым великим волшебником, что бы разрушить всю ее защиту.
В ее голове ярко вспыхнуло воспоминание того, как она устроила истерику в гостинной Слизерина. У нее не получалось превратить книгу в черепаху. Она кричала, плакала, топала ногами..но у нее ничего не получалось. Вокруг студенты мучались с головной болью...пока один из мальчишек не подскочил к ней и не ударил ее по лицу. "Прекрати, истеричка!" В это же мгновение парень уже корчился на полу, а в дверях стояла гневная Белла. Подойдя к мальчишке, она смерила его презрительным взглядом и проговорила "Еще раз увижу, убью"...
Воспоминания обрывались...
Девушка вытерла тыльной стороной ладони губы, и неспеша встала. Выпрямила спину и встретилась взглядом с Лордом.
- Ты долго держалась. - он откинулся на спинку кресла. - Иди, я подумаю как ты мне можешь помочь....

А потом она стала лечить его сторонников. Девушка стала по мере сил узнавать информацию, которая могла ему понадобиться. Это было сложно, ведь у нее не было не умения, не возможности узнать что-то действительно важное. Зато девушка неплохо анализировала, и все чаще стала предлагать свой ум в помощь Лорду....

Незнакомка замолчала. Мужчина встрепенулся, всматриваясь в ее зудумчивое, красивое лицо.
- И что было дальше? - девушка подняла на него взгляд.
- Я еще не дочитала эту книгу...- по ее губам скользнула усмешка. Она встала, выпрямив гордую спину. И неспеша двинулась в темноту улицы.
- Постой, а как ее зовут?
- Нарцисса Друэлла Блэк...- не оборачиваясь проговорила уходящая девушка.

@темы: Бред, Мысли вслух

---

Я не просила меня лечить. От дрожи по телу, от боли

в суставах, от городов, от крика, от сигаретного дыма, от кашля.

Я хотела, чтоб кто -то сильный мог сходить с ума вместе со мной.

@темы: Медленно схожу с ума, Мысли вслух

---

Жизнь в розовом цвете

Обревелась, пока мы смотрели этот фильм. Три раза останавливала на каком-нибудь моменте и шли курить.
Не, вы объясните мне, почему я такая дура?
Фильм шикарный, Марион бесподобна...Эдит...выше всех похвал!

@темы: Мысли вслух

---

Рецепт хорошего настроения от Нютика

Шпатель, комната с трудно отдираемыми обоями, пшикалка с водой, две девушки и сборка ретро!!!!!

@темы: Друзья, Мысли вслух

---

" Я, конечно, мало что знаю о редких животных, но соседка моя по лестничной клетке...вот она..редкостная сука" Илья Лагутенко

@темы: Мысли вслух

---

Это про него

Этакий сукин сын (с)

@музыка: ВиаГра - Антигейша

@темы: Мысли вслух

---

Главное, что бы не было войны и двух полосок. А остальное туфта! (с)

---

ну вот почему мне кажется, что ты на меня обиделся?????????

---

Обдираем обои "на радостях"...
Аня: "Медин, а вот будь у тебя обои уже куплены, мы бы еще выпили и пошли их клеить..."

@темы: Наливайко, Друзья

---

Все помнят, что когда я пьяная, у меня повышеная любвеобильность? И что у меня надо отбирать телефон и клаву?
Блять...почему вчера никто это не сделал????????????????????????????

---

Нютик-Анютик приехала...мое солнышко, моя маленькая девочка! Как я люблю этого человечка)
Встретили ее, она пока поживет у меня...мы сразу пошли за вином...вторую бутылку уже допили...
А глаза добрые-добрые (с)
Сегодня мы много пьем..очень много...водку...еще водку)))
Я так рада...господи, как я рада!!!

@темы: Друзья, Мысли вслух, Позитив