~Сделки с дьяволом интересны тем, что не всегда понятно с какой он стороны - дьявол~
Наступает минута прощания,
Ты глядишь мне тревожно в глаза,
И ловлю я родное дыхание,
А вдали уже дышит гроза.


Касаясь ладонью рамки фотографии, у камина стояла хрупкая с виду женщина. Женщина из той породы, когда трудно сказать, сколько же ей действительно лет. Рыжий волос кое-где припорошила серебристая седина, вокруг глаз была заметна легкая сеточка морщин, а возле уголка губ пролегла жесткая складочка. Но женщине могло быть, как и тридцать, так и все пятьдесят лет – внешность обманчива, и такие черты могли быть даже у молодой девушки, подвергшейся тяжелым испытаниям.
Тонкие руки с коротко обстриженными ногтями касались черно-белой фотографии. Необычное фото, на котором фигурки людей двигались. Они улыбались и махали женщине.
Все такие счастливые. Они еще не знают, что их ожидает…Лили и Джеймс, совсем немного времени и вас предаст Питер, который сидит между вами…неужели эту добрую девочку можно было предать? А Джеймс? Марлен…не прошло и двух недель, как Волан-де-Морт убьет тебя…Гидеон, мой добрый друг…Доркас, моя Дори, которая была всегда такой теплой, такой доброй и наивной…Эдгар Боунс…недавно твоя сестра…
Эммилин закусила губу, рассматривая старое фото. На нем были ее друзья. Многих из них уже не было в живых. Смертность среди орденцев была повышенной. Но если нужно было бы отдать свою жизнь, за то, что бы остановить Темного Лорда и его приспешников, Эмми не раздумываясь, отдала бы.

- Без него никак?
- Без него незачем.



- Ты идеалистка, Лин. – Гилберт рассеяно гладил прижавшуюся сестру по волосам. Девочка заливала слезами его плечо, но он не знал, как ее успокоить. – Ко всему прочему в тебе еще не утих юношеский максимализм. Ты всегда кидаешься в крайности. Если любить то до самой смерти, если благо, то всеобщее. Пойми, Лин, так не бывает. Нет вечной любви. Нет всемирного блага. Ты не сможешь сделать этот мир лучше, прими эту правду и уймись.
Но девчонка только ревела взахлеб. Она не могла объяснить брату ничего. Он просто не понимал ее так, как понимал в детстве, когда они проводили каждую минуту друг с другом.
- В чем смысл этого, Лин?
- Я умру за него. – Гилберт возвел глаза к потолку. Его сестра отличалась странной логикой. И в который раз он убеждался в этом.
- Зачем?
- Я люблю его…- девушку по-прежнему сотрясали рыдания, и брат крепко обнимал ее за плечи.
- Хорошо, а тогда причем тут всеобщее благо? - Гилберт окончательно запутался в том, что ему наплела его сестра. Ее представление о мире было более чем идеалистично – она верила, что в этом мире все должно быть прекрасно. Нет, конечно же, Лин понимала, что это не так, но судя по всему она вбила себе в голову, что ради того, что бы улучшить этот мир не жалко и умереть. Вот только в ее бессвязном лепете о предмете ее любви и всеобщем благе Гилберт не нашел ничего общего.
Сестра не ответила, она лишь горько плакала. Гилберт отстранил ее и всмотрелся в заплаканное личико. То, что он собирался сказать было жестоко, но ему нужно было это сказать. Ради ее же блага.
- Эммилин, послушай меня. – девочка никогда не помнила, что бы на ее веку брат так разговаривал с ней. Словно и не было этой разницы между ними, когда она младшая всегда руководила в их играх, а он старший брат слушал ее и шел на поводу у своей более сильной сестры. Нет, сейчас перед Эмми был действительно старший брат…- Между вами никогда ничего не было. Для него ты была маленькой девочкой, которая всегда пыталась зацепить, и на чьи попытки он не реагировал. Эммилин, он совершенно другой, ему никогда не понять твоей взбалмошности. – по щекам девочки катились слезы, но она не подавала и звука. – А теперь очнись, Лин! Руфус Скримджер никогда не будет с тобой! Он женился, милая, женился и не на тебе.
Взгляд Эммилин стал стеклянным. Она всегда все доверяла брату, но между ними уже была одна тайна. Она так и не рассказала Гилберту, что в свое время она осмелилась и поцеловала Руфуса. Вот только он отверг ее. А теперь…

-Помнишь, ты говорила, что мне слабо причинить тебе боль?
-.....угу....
-Не слабо.....теперь мы квиты....(с)



Четыре девчонки сидели возле беседки у Черного озера. Рыжеволосая бледная девчонка что-то с увлечением рассказывала, активно жестикулируя, а ее подружки звонко смеялись.
- Эй, Вэнс! – этот голос с хрипотцой рыжеволосая никогда ни с кем спутать не смогла бы. Вот только показывать это парню со слизиринского факультета истинная гриффиндорка никогда бы не стала. Медленно обернувшись, она с показным удивление осмотрела юношу.
- А, это ты, Руквуд…- в голосе девчонки просквозила скука. Темные глаза Руквуда потемнели, ему не нравилось пренебрежение, с каким рыжая относилась к нему. Но он держал себя в руках. – Что тебе?
- Отойдем? – он сделал приглашающий жест. Вэнс с сомнением посмотрела на него, ей показалось, что в каждой черточке лица Августуса Руквуда скользило торжество. А если это было так, то ничего хорошего она не могла ожидать. Но показывать слабость? Нет, это не в ее правилах.
Дернув плечом, словно говоря, что делает это только потому, что ее более менее вежливо попросили, Эммилин Вэнс шагнула к Руквуду. Он хотел взять ее под руку, но девушка не дала ему такой возможности.
- Что ты хотел сказать?
- Смотри, - Руквуд протянул девушке «Пророк». На его губах расцвела довольная улыбка. Эмми рассеяно посмотрела на первую полосу, на которой была фотография Министра и какой-то текст речи.
- И чем меня должно это заинтересовать? – в голосе рыжеволосой девчонки послышался сарказм. Но Руквуд ни капельки не растерялся и перевернул газету. На последней странице была небольшая колонка о свадьбах волшебников. Глаза Эмми расширились, когда она прочла имя жениха. Ее губы беззвучно шевелились. «На этой недели сочетались законным браком Руфус Скримджер и…»
Имени невесты девушка не смогла прочесть. Ее глаза стали стеклянными, в душе поднялась буря и она готова была вот-вот выйти из под контроля.
Руквуд стоял рядом и его чувства нельзя было назвать однозначными. Да, торжество по поводу того, что Руфус ушел с его дороги возобладало. Но было еще что-то, чего он не понимал. Эммилин Вэнс была для Августуса что-то вроде вожделенной мечты. Он хотел заполучить эту рыжеволосую гордую девчонку, которая никого к себе не подпускала. Но сейчас глядя на то, как она оцепенела от новости о свадьбе Скримджера…Августус почувствовал что-то сродни уколу с левой стороны грудной клетки.
Эмми сжала газету в руках и пошла к замку. Сейчас она не хотела никого видеть. Ей нужно было взять себя в руки, нужно было не показать, как сильно ей сделали больно. Руквуд пошел за ней, если бы Эммилин сейчас взглянула на него, то она удивилась бы тому, что внутренняя борьба юноши отражалась на лице. Но Вэнс не смотрела на него.
Неподалеку от школы, Руквуд схватил ее за плечи и прижал к себе. Эммилин не сопротивлялась, попросту ей было сейчас плевать. А Августус прижимал хрупкую фигурку девушки к себе, и шептал ей на ушко, касаясь горячими губами нежной кожи:
- Эмми, послушай меня, Эмми…зачем он тебе? Он никогда тебя не ценил. Думаешь, я не видел, как ты на него смотришь? Эммилин, он тебя никогда не ценил. Забудь о нем, Эмми…забудь. Будь моей, Эммилин. Неужели ты не понимаешь, что с ним у тебя нет будущего? Он глупец, никогда не понимал, что у него есть…Эмми…- Руквуд выдохнул ее имя и его губы коснулись ее. Его поцелуй был настойчивый, возможно даже нежный, но Вэнс была похожа на безразличную куклу. Она не ответила на поцелуй и вообще не выражала эмоций. Августус отстранился, заглядывая в глаза девушки. В его взгляде можно было прочесть беспокойство и злость.
- Эммилин…- Руквуд осекся, девушка подняла на него взгляд опустошенных глаз. Ее губы искривились, она оттолкнула юношу и зашагала в сторону замка.
- Ты все равно будешь моей, Вэнс!

Нет. Мы не умираем. Умирает время.
Проклятое время. Оно умирает непрерывно. А мы живем.
мы неизменно живем. Когда ты просыпаешься - на дворе весна,
когда засыпаешь - осень, а между ними тысячу раз мелькают зима и лето,
и, если мы любим друг друга, мы вечны и бессмертны, как биение сердца, или дождь, или ветер - и это очень много.(с)


Эммилин взглянула на каминные часы. Ей нужно было спешить. Скоро должно было состояться собрание в Ордене, а до этого времени ей еще нужно было зайти к Кингсли, который сейчас охранял маггловского премьер-министра. В это мгновение в раскрытое окно впорхнула сова. Эммилин удивленно воззрилась на нее. У орденцев, да и не только у них, хватило бы ума отправить важное послание патронусом.
Вэнс с удивлением обнаружила, что сова принесла ей «Пророк». Отвязывая ее от лапы почтальона, Эммилин пыталась понять, почему газета к ней пришла вечером. Развернув ее женщина застыла с удивлением. Это была завтрашний выпуск. На первой полосе был портрет нового Министра Магии – Руфуса Скримджера. На губах волшебницы вспыхнула улыбка.
"Он не забыл…"
Сзади нее послышался звук выбиваемой двери, Эммилин вздрогнула, оборачиваясь. Из дыма выступили пару фигур в черном. Одна из них шагнула ближе к волшебнице.
- Здравствуй, Вэнс. – этот голос с хрипотцой она ни с кем не могла перепутать. Эммилин вскинула голову, в ее глазах не было страха, в них отражалась только решимость и где-то в самой глубине этих глаз цвета морской волны отражалась радость, о которой никто не мог подозревать…
- Здравствуй, Руквуд...

@темы: из цикла о, Творчество